Если мужик козел, — глубокомысленно изрекла одна моя знакомая, — то он со всеми женами — козел. Будь то первая, вторая, третья и далее по списку.
Кто пил, тот будет пить, кто бил — не остановится, гулены тоже неисправимы.
-Не все так однозначно, — говорю, — у меня перед глазами наглядный пример моей двоюродной сестры Насти, — замужем она первый раз действительно была за козлом, нет, даже так — за Козлом.
В принципе, Настя сама виновата, что так вляпалась. В женихах недостатка никогда не было у девушки. Внешность — отпад, в 20 лет за ней кто только не увивался.
-Дима предложение сделал, — однажды сказала Настя, но как-то слишком равнодушно для свежеиспеченной невесты, — а я что? Соглашусь. Я загадала.
Дима брал Настю измором: встречал, ухаживал, отшибал других кавалеров, дарил подарки. Много лет назад, когда случилась эта история, движения феминизма еще не набрали таких грандиозных оборотов, да и выходить замуж в 20 лет было обычным делом.
-Понимаешь, — рассказывала Настя, — мы с ним тогда на остановке стояли. Ну я и решила: пусть судьба решит, выходить за него, не выходить.
Судьбой моей кузины должен был стать трамвай. Девушка загадала: если раньше поедет трамвай в сторону ЗАГСа, то она замуж выйдет за Диму, если нет — не судьба. Трамвай был на стороне жениха.
-Ну, а куда их? — развела руками тетка, Настина мать, — не на улицу же. У меня живут.
Хотя я бы проживание в двухкомнатной брежневке, да еще и вместе с мамой Насти и двумя младшими братьями, жизнью не назвала. Но опять же — время тогда было такое. Традиции снимать жилье еще не вошли в моду, среди моих знакомых почти все жили первое время с родителями. Ипотеки появились гораздо позже.
-Раз замужем — терпи, — этому постулату были верны мама Насти, всю жизнь терпевшая мужа-алкаша, ее бабушки, прабабушки и дальние пращурицы.
И Настя терпела. Совсем скоро после свадьбы выяснилось, что Дима — тот еще фрукт. Точнее — овощ. Именно овощем он лежал на диване в свободное время.
Свободное время — это время не занятое работой и Димиными истериками (справедливости ради, замечу, что истерики Дима мог закатывать и лежа тем самым овощем на продавленном семейном диване, на котором до него благополучно 20 лет возлежал его покойный тесть).
-Где ты была эти 15 минут? — вопил Дима на молодую жену, — ты замужем, какая однокурсница встретилась? И почему я должен ждать ужин.
Настина мама не против была приготовить и подать зятю ужин (штаны жеж священные, пусть и дочкины). Но Дима орал и требовал исполнения обязанностей по приготовлению ужина его собственной супругой.
Он ревновал ее к каждому столбу, пилил за слишком смелую юбку, таскал в ванную смывать макияж, который ему показался слишком ярким. А Настя терпела:
-Ну он же не бьет меня! — говорила на недоумение подруг.
Тогда это был, пожалуй, самый весомый аргумент в пользу развода. Все остальное — не канало. Гуляет? Все мужики такие. Пьет? А кто не пьет? По дому ни хрена не делает? Ну он же мужик!
А потом Настя забеременела и в глазах общества поводов для терпения стало еще больше: нельзя оставлять ребеночка без отца. А в двушке настали и вовсе трудные времена.
-Как вы там умещаетесь? — спрашивала сестру моя мама, — Да еще ребенок.
-Ну как… — отвечала теща Димы, — я на кухне сплю, молодые в комнате с ребенком, сыновья в зале. Да ладно, я все равно рано встаю. И потерпеть-то осталось лет 5. Через 3 года старший сын в институт уедет, а через 5 лет и младший…
Угу. Всего ничего. 5 лет ада с зятем, который истерики устраивал даже беременной жене, который мог разбить посуду в приступе праведного гнева на слишком долгий взгляд Насти на соседа по лестничной клетке.
-Сама дура, — соглашалась кузина, — прокляла я тот трамвай уже много раз. Но что теперь поделать? У нас дочка. Он орет, а я стараюсь сглаживать, если с ним не спорить, то ор прекращается быстрее.
-Это форма мазохизма такая? — осведомилась я у Насти, — Ты уверена, что с ним тебе легче и лучше? Квартира мамина, она тебя с ребенком из дома не выставит, пусть Дима мотает на все 4 стороны и орет на кого-то другого. Вы семья? Не смеши мои тапки, какая семья? Сидит на шее у тещи, точнее вы все на ней благополучно сидите. Мать не жалко?
Через пару лет Настя каким-то чудом решилась на развод. Дима оторался в их квартире в последний раз. Орал долго: пока вещи собирал. Отбыл к родителям, а Настя пару недель не могла спокойно находится дома, все удивлялась: а что так тихо-то?
-Дима женился, — сказала мне кузина примерно через год, — да давно уже. Он после нашего развода почти сразу заявление подал. Наверное снова трамвай не в ту сторону пошел.
А вскоре я узнала, что женат Дима на одной моей знакомой, молодке с очень крутым нравом.
-Она его лупит! — округляя глаза сообщила мне наша общая с новой женой Димы подруга, — Я сама видела. Лупит, почем зря. Да еще периодически из дома выставляет чуть ли не в одних трусах.
-А он что?
-А он под дверью скулит, прощения просит, в любви клянется.
И шуршал Дима по дому, что та Золушка, и леща получал, и сковородкой огребал, и прогоняли его не раз. А он свою Верочку боготворит, разве что на руках не носит. Потому как носить 150 кэгэ тяжеловато.
И трое детей у них с Верочкой, и разводом даже не пахнет.
Настя второй раз вышла замуж, познакомившись с мужем на свадьбе однокурсницы, общая дочь родилась, живут хорошо. Свою жизнь с Димой вспоминает с полнейшим недоумением.
-Если бы Настя в свое время Диму не облизывала, — сказала как-то моя мама, — глядишь, он себя с ней так бы не вел.
А вы как думаете?
Свежие комментарии