«Водились Пушкины с царями...»

6 июня день рождения Александра Сергеевича Пушкина. И доказательство бессмертия поэта – интерес к его потомкам. В генеалогическом древе Пушкина ученые насчитали 58 ветвей. Понятно, что нет возмож¬ности и смысла перечислять все фамилии. Получился бы том размером с телефонную книгу. Остановимся на отдельном направлении. Каким образом це¬лая ветвь рода Пушкина оказалась в Британии? Висбаден. Конец 60-х годов XIX века. Бал во дворце принца Николая Нассауского. На балу царит красавица, жена принца графиня Меренберг. Она же младшая дочь Пушкина...

Да, да, родная дочь великого поэта Наталья Александровна Пушки¬на.

Из письма Павлу Нащокину от 27 мая 1836 года: «Любезный мой Павел Воинович, я приехал к себе на дачу 23-го в полночь и на пороге узнал, что Наталья Николаевна благополучно родила дочь На¬талью за несколько часов до моего приезда». Так рукой великого поэта в историю вошло сообщение о рождении его дочери.

Когда поэта убили на роковой дуэли, Таше было 8 месяцев.
После трагедии вдова увезла детей в свое имение «Полотняный завод». А спустя семь лет вторично вышла замуж за генерала Петра Ланского. Он вырастил ее детей и любил их как своих.



В 16 лет Натали страстно влюбилась в сына графа Алексея Федоровича Орлова, генерала, доверенное лицо императора Николая I, шефа жандармов. Правой рукой Орлова служил Леонтий Дубельт. Сын Дубельта полюбил Наталью Александровну. Получилось, как в «Горе от ума»: «она к нему, а он ко мне». То, что придумали граф Орлов и его заместитель Леонтий Дубельт, мастера политического сыска, поднаторевшие в интригах, секретах сыска и технологии доносительства, было обречено на успех. Несмотря на взаимность чувств, дело не дошло даже до помолвки.

С горя и всем назло Наталья Александровна вышла замуж за Дубельта-младшего. Михаил Леонтьевич Дубельт оказался завзятым картежником, да и нрав имел вздорный. Полученного за женой приданого ему хватило ненадолго. Несмотря на рождение троих детей, трещина между супругами посто¬янно расширялась. Муж долго не давал Натали развода, преследовал ее даже за границей. Но в 1862 году они получили, наконец, официальный развод.

Еще в 1856 году Наталья Александровна познакомилась с немецким принцем Николаем Вильгельмом из династии Нассауских, братом царствующего герцога Нассауского Адольфа. Представитель Герцогства Нассауского приезжал на коронационные торжества. На престол вступал новый император, Александр II. Принц и Наталья танцевали всю ночь. Возник роман, который и привел к браку в 1861 году. Этот союз был неравнородным. Вступая в мор¬ганатический брак, Николай Нассауский должен был навсегда отказаться от престола, а Наталья Александровна не могла носить фамилию мужа и на¬зываться «ваше высочество». Одна из современниц писала Достоевскому: «Так странно видеть детище нашего полубога замужем за немцем. Она до сих пор красива... Очень обходительна, а муж немец – добряк, чрезвычайно добродушный господин...».



Более сорока лет своей жизни Наталья, графиня фон Меренберг, провела в Висбадене. Она по-прежнему ценила все русское и понимала выдающуюся роль своего отца для России. Современники описывали ее в старости как «высокую видную даму с каштановыми волосами и синими глазами».
Умерла дочь Пушкина в 1913 году в доме дочери, графини де Торби.

Сословные предрассудки преследовали супругов и после смерти. Когда принц Нассауский умер, вдова узнала, что ей самой будет отказано в праве быть похороненной рядом с мужем в родовом склепе. Последняя воля свободолю¬бивой графини – сжечь ее останки, а пепел развеять над могилой принца – была исполнена 20 мая 1913 года.

В родстве с Романовыми. В браке Натальи Александровны Пушкиной и принца Нассауского родилось две девочки и один мальчик. Внуки Пушкина: графиня София Меренберг, графиня Александрина Меренберг (в замужестве Массимо Элиа, жила в Аргентине) и граф Георг фон Меренберг.



Наталья Александровна – младшая дочь Пушкина мечтала о блестящей партии для своих дочерей. И это случилось. Неудивительно, ведь все три поко¬ления женской половины семейства Пушкиных были красавицами. Наталья Николаевна Гончарова и ее дочь Наталья Александровна Пушкина (пошла в бабушку Надежду Осиповну, которую называли «прекрасная креолка») слыли признанными красавицами. И внучка великого поэта, София Меренберг, графиня де Торби – тоже была красавицей. Ее называли одной из самых красивых женщин своего времени.

На морганатическом браке принца Нассауского причуды судьбы не кончились. Брак Софии Меренберг и великого князя Михаила Михайловича Романо¬ва – история, где тесно переплелись любовь и политика, – вызвал скандал по всей Европе. Их потомство, в котором смешалась кровь Романовых и Пуш¬киных, будет лишено прав членов императорской фамилии. Титул графов де Торби им пожалует дядя невесты великий герцог Адольф из рода Нассау.

Кстати, о династии Нассау: она не исчезла и сейчас правит в Люксембургском герцогстве.



Ирония судьбы: род Пушкиных связал свою жизнь с родом Романовых. Тех самых, которые гноили Пушкина, ссылали, не пускали из страны, могли предотвратить роковую дуэль, но не сделали этого. А сам поэт когда-то в юности предрекал Романовым кровавый конец («Самовластительный злодей! Те¬бя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу»). Как говорится, «комментарии излишни».

Что представлял собой Михаил Романов – один из многочисленных отпрысков императорского семейства?

Он был внуком Николая I от его последнего, седьмого, сына Михаила. Родился в 1861 году. Получил домашнее воспитание в Тифлисе, так как его отец был наместником на Кавказе. «Он обожал военную службу и чувствовал себя превосходно в рядах лейб-гвардии Егерского полка. Его располагающая внешность, благородное сердце и способности танцора сделали его любимцем петербургского большого света. Очень скоро «Миш-Миш» сделался об¬щим любимцем петербургских салонов», – так писал о брате великий князь Александр Михайлович Романов. Он был мужем родной сестры Николая II, Великой княгини Ксении.



Император Александр III отказался признать этот морганатический брак. Он телеграфировал дяде невесты (Софии), герцогу Нассаускому Адольфу: «Этот брак, заключенный наперекор законам нашей страны... будет рассматриваться в России как недействительный и не имеющий места». Для внучки Пушкина был закрыт путь в Россию надолго.

Многие годы они прожили в Каннах. А с 1910 года переехали в Англию в поместье Кенвуд. В этой усадьбе, окруженной великолепным парком, в насто¬ящее время музей.

В 1908 году Великий князь Михаил Михайлович опубликовал в Лондоне автобиографический роман «Never say Die», посвященный своей жене, где как раз и осудил те правила, по которым «не может жениться по любви ни один король».



И все же, несмотря на все предрассудки, сословные препоны и связанные с ними неизбежные неприятности, любовь победила.

Через 18 лет после изгнания, в 1909 году, Николай II возвратил Михаилу Романову чин полковника и звание флигель-адъютанта. А в 1912 году великий князь прибыл в Россию после более чем 20-летнего отсутствия.

Во время Первой мировой войны 1914-1918 годов, живя в Великобритании, Михаил Романов состоял Председателем комитета в Лондоне, через который шло проведение для русской армии различных военных заказов, часто встречался с королем Великобритании Георгом V. 15 (28) ноября 1916 года вели¬кий князь предостерегал своего родственника Николая II:
«Я только что возвратился из Бэкингемского Дворца. Жоржи (английский король Георг) очень огорчен политическим положением в России. Агенты Ин¬теллидженс сервис обычно очень хорошо осведомленные, предсказывают в ближайшем будущем в России революцию. Я искренно надеюсь, Никки, что ты найдешь возможным удовлетворить справедливые требования народа, пока еще не поздно».



Как известно из истории, предостережения родс¬твенника были гласом вопиющего в пустыне.

От брака Романова и Софии де Торби, длившегося более 39 лет, на свет появилось трое детей. Одна из дочерей великого князя Михаила Михайловича и Софи де Торби, Надежда, выйдя замуж за маркиза Милфорда Хэвена, свяжет свою судьбу с английским королевским домом, другая – Зия (Анастасия), выйдя замуж за промышленника сэра Хэрольда Уэрнера, станет одной из самых богатых женщин Англии.



Леди Зия – путь наверх. Поскольку Пушкины породнились с Романовыми, то все дальнейшие потомки, помимо крови Абрама Ганнибала и Александра Пушкина, несут в себе ге¬ны Романовской императорской фамилии.

Самая преуспевающая ветвь потомков Пушкина – английская. Среди потомков великого поэта в британском высшем свете весьма заметной фигурой яв¬лялась графиня Анастасия де Торби, в замужестве леди Зия Уэрнер.

Леди Зия де Торби родилась в 1892 году в Висбадене, где в то время жили ее роди¬тели. Мечта Натальи Николаевны о «блестящей партии» для своих дочерей сбылась в третьем и четвертом поколении пушкинских внучек и правнучек. По¬томки Пушкина породнились с высокородными особами не единожды.



Леди Зия осуществила ее мечту. Именно с нее началось восхождение потомков поэта вверх по аристократической лестнице. Именно ей, последней в роду говорившей по-русски, суждено будет связать «век нынешний и век минувший», верно чтить традиции русского императорского дома, превратив свое загородное поместье в подобие исторического музея.

Молодая графиня де Торби, как говорилось, вышла замуж за самого богатого холостяка в Британском королевстве. Баронет Харольд Огастес Уэрнер был сыном известного алмазного и финансового магната Юлиуса Уэрнера. Бракосочетание состоялось в придворной церкви Сент-Джеймского дворца. А 1 сентября 1917 года, через два месяца после свадьбы, король Георгий V преподнес ей поистине королевский подарок. Специальным указом он приравнял леди Зию, как старшую дочь графини де Торби и великого князя Михаила Романова, во всех гражданских правах с дочерьми английских пэров.



А дальше в жизни у нее все всегда было самое лучшее и дорогое: поместье Лутон Ху, сравнимое по величине и богатству с Виндзорским дворцом, скаковые лошади, лучшие в Британии, коллекции живописи и бронзы не хуже, чем в соседнем имении Ротшильдов и т.д.

Четвертое поколение потомков Пушкина тесно связано с историческим поместьем Лутон Ху. То, что среди коллекционеров и историков носит название коллекции Уэрнера, представляло собой бесценный антиквариат. В замке хранились коллекции Фаберже, музейная бронза и майолика эпохи Ренессан¬са, средневековые лиможские эмали, исламская керамика, резная кость из Византии.

Имение с великолепным парком и озером называли чем-то средним между Британским музеем и фешенебельным отелем «Ритц». В замке Уэрнеров не раз останавливались погостить королева Елизавета II с принцем Филиппом, а также члены королевских фамилий многих европейских государств. Семейству Уэрнеров был завещан и уникальный архив англичанина Гибза – последнего воспитателя цесаревича и великих княжон. Жить среди этой музейной роскоши, наверное, было не слишком уютно, во всяком случае, никто не удивился, когда в 1950 году Уэрнеры приняли решение открыть Лутон Ху для широкой публики. Сделали они это не только из меркантильных соображений (налог на роскошь становился для английских аристократов все более непосильным), скорее это был символический жест в память об их единственном сыне и наследнике, погибшем в Северной Африке во время Вто¬рой мировой войны.


Харольд Уэрнер скончался в 1973 году, ненадолго пережила его леди Зия. Но за четыре года, что она была единоличной владелицей поместья, она подготовила экспозицию двух «русских комнат» – своего рода музей русской культуры в Великобритании. В этих комнатах находились копия пушкинской оды «Вольность», сделанная неизвестным лицом, копия карандашного рисунка «Дети Пушкина» 1841 года, золотые медали, отлитые в честь Пушкина в 1899 и 1937 годах. А также копии известных портретов Пушкина и Натальи Николаевны, мраморный бюст графини Натальи Меренберг, фотографии потомков Пушкина и другие раритеты.

Леди Зия явилась основательницей той династии знатных и богатых английских аристократов, о которых пойдет речь далее. Более того, когда в 1961 году леди Зия в первый и единственный раз в жизни посетила Россию, то была удивлена, что никто почему-то не интересуется ее венценосным пред¬ком Николаем Павловичем, чей портрет в белых лосинах красовался на видном месте в Лутон Ху, но все принимали и приветствовали ее, прежде всего, как праправнучку великого поэта. После этого исторического визита старшая дочь леди Зии леди Кеннард срочно заказала пушкинский бюст Миха¬илу Аникушину.

В двадцатых годах XX века Леди Зия содержала своего отца великого князя Михаила, который, как и все Романовы, потерял в результате революции свое состояние.



У леди Зии было трое детей: Джордж Майкл Александр (1918-1942), капитан уланского полка, был убит в Северной Африке во время Второй мировой войны. Две ее дочери Джорджина (родилась в 1919 году) и Майра (1925) благополучно здравствуют.

Можно было бы утомлять читателей до бесконечности обилием родственников и их титулов. Ограничимся сестрой леди Зии – Надой Маунтбеттен.

Леди Нада. Графиня Надежда Михайловна Романова де Торби, в замужестве леди Нада Маунтбеттен (1896-1963) – вторая дочь велико¬го князя Михаила Михайловича и его морганатической супруги Софии Меренберг, получившей титул графини де Торби в 1892 году от герцога Нассауского для себя и своего потомства. По отцу – правнучка императора Николая I, по матери – прав¬нучка Пушкина.



С 1910 года проживала вместе с родителями, старшей сестрой Анастасией и младшим братом Михаилом (при¬мечание: род графов де Торби пресекся вместе со смертью Михаила в 1959 году) в Лондоне. В газетах писали, что леди На¬да была «высокого роста, брюнетка» и что она отличалась «исключительным красноречием и воспитанием, необыкновенно обворожительна и занимала... выдающееся место в английском обществе».
В 1916 и 1917 годах ее фотографии были помещены в модном русском журнале «Столица и усадьба». Воспитанная в Англии, она говорила по-английски, как прирожденная англичанка, играла в теннис, гольф и хоккей. Прекрасно говорила и читала по-русски.

В 1916 году графиня Нада стала супругой принца Георга Маунтбеттена (1892-1938). Затем король Георг V в 1917 году по¬жаловал свекру леди Нады титул маркиза Милфорд-Хейвен, после его смерти перешедший к старшему сыну Георгу, который стал называться Джордж Луис Виктор Генри Серджиус Маунтбеттен, 2-й маркиз Милфорд-Хейвен. Титул маркизы получила и леди Нада. Но в свете она оставалась известна как Нада де Торби.



Если ее родная сестра леди Зия являлась одной из богатейших женщин Англии, то графиня Нада частично взяла на себя за¬боты по воспитанию принца Филиппа Греческого, будущего мужа королевы Великобритании Елизаветы II. Он был племянни¬ком ее мужа и принял английское подданство после свержения монархии в Греции. Принц Филипп обычно проводил у дяди воскресные дни.



Сын Нады, Дэвид Майкл Маунтбеттен, был одним из шаферов на свадьбе их королевских высочеств Елизаветы и Филиппа Маунтбеттена. Благодаря браку племянника с будущей королевой, леди Нада еще более приблизилась к ан¬глийскому двору.

Джорджина Кеннард и Майра Баттер. Джорджина, дочь леди Зии, во время Второй мировой войны вышла замуж за Джозефа Филипса, а когда он умер, вторым браком сочеталась с сэром Арнольдом Кеннардом. Так что сейчас она леди Кеннард.



От майора Филипса у нее родилось четыре девочки и один мальчик – шестое поколение потомков Пушкина.

О самой престарелой Джорджине осталось сказать, что она является близким другом королевской четы и матерью двух герцогинь.

Со второй дочерью леди Зии наши российские журналисты встречались и оставили описание, назвав ее шотландской правнучкой. Своим браком она породнила потомков Пушкина со знатным шотландским родом Баттеров. Леди Майра Баттер родилась в 1925 году в Эдинбурге, в Шотландии, и там получила воспитание. Ее муж, шотландец Дэвид Генри Баттер – из семьи крупных шотландских землевладельцев. Воевал во время Вто¬рой мировой войны в Северной Африке и в Италии, был ранен.

Девиз клана Баттеров – Diriget deus (латинское «Бог укажет»). У леди Баттер, так же как у ее сестры Джорджины, четыре дочери и один сын. Одна из дочерей, Мэрилин Дэйвина Баттер вышла замуж за знатного шотландца, семнадцатого графа Дальхузи из клана Рамсей. А клан Рамсей один из старейших кланов равнинной части Шотландии. Известен с XII века. Их девиз – «Трудом и молитвой», что на латыни звучит как Ora et labora.



Вторая дочь леди Баттер, Роуз Джорджина, вышла замуж за князя Александра Голицына. И теперь, по прихоти судьбы, когда семья Голицыных гостит в маленьком шотландском городке Питлохри у бабушки, раздаются русские имена: Надежда, Саша и Анастасия. Как призналась российскому коррес¬понденту леди Баттер, ей нравятся русские имена, а также она добавила слова, которые можно считать пророческими: «Россия – самая замечательная страна в мире, в ней есть все. Дело только в том, как всем этим распорядятся люди». Хотелось бы верить старой шотландской леди.

Шестое поколение. Один из самых парадоксальных сюжетов в посмертной пушкиниане – судьба потомков поэта, в которых сошлась кровь Пушкиных и Романовых. Все ны¬нешние английские Пушкины – знатные аристократы, состоят в родстве с королевской семьей.

Что отличает нынешних потомков Пушкина? Невозмутимая вежливость, высокий рост, осторожная точность в выборе слов. Аристократическая выправ¬ка, гибкая худоба, привычка держать прямо спину. «Аристократизм – это ментальность», – любила повторять княгиня Татьяна Васильчикова-Меттер¬них, воплощение русской аристократии за рубежом.

У леди Джорджины две дочери вышли замуж за герцогов и стали герцогинями. Разговаривая с российскими журналистами, они протягивали руки для рукопожа¬тия, предлагая обращаться запросто: Саша и Наташа. На самом деле обращение к герцогине «ваша светлость» (Your Grace).



Старшая дочь леди Джорджины и внучка леди Зии – герцогиня Александра Анастасия Филлипс, живет в Северной Ирландии, в имении. Замуж вышла за седьмого герцога Аберкор¬на.

Герцогиня Аберкорн – старшая из праправнучек Пушкина. Уже двадцать четыре года она является председателем Пушкинской премии (не путать с Пушкинским фондом), которую сама же и учредила на собственные деньги вместе со своей тетей, леди Майрой Баттер, для школьников. С 1987 года действуют ежегодные литературные Пушкинские конкурсы (Pushkin Prize). Они дают возможность юным шотландцам, а также жителям Санкт-Петербурга проявить свои литературные способности, написать сочинение. Причем не обязательно, чтобы темой становился сам Пушкин или его произведе¬ния, важно проявить образность и оригинальность мышления.

Победителей из Шотландии каждый год ждет поездка в Петербург, а юных победите¬лей из Питера – в Шотландию. Смысл и назначение этой премии – поощрять юные дарования, разбудить их фантазию, поддержать в освоении ми¬ровой литературы. Имя Пушкина – лишь повод приобщиться к высокой поэзии, а титул герцогини Аберкорн – как бы пропуск в высшие сферы. В ее име¬ние в Северной Ирландии каждый год летом по приглашению герцогини съезжаются дети-призеры, победители в конкурсе на лучшее сочинение.



О своей связи на генетическом уровне с великим предком герцогиня Саша поделилась в интервью: «Дух свободы и чувство ответственности – вот что мы получили в наследство от наших русских прародителей. Внутренней свободе мы учились и продолжаем учиться у Пушкина, ответственности в выполне¬нии долга перед обществом – у Романовых. Видите, как все связано. Даже на генетическом уровне. Больше всего меня восхищает в Пушкине его горя¬чее сердце, его страстная жажда любви, его гениальная способность эту любовь воплощать в слове. По нынешним временам, особенно у нас, в Англии, такая буря чувств немыслима».

Всего сестер четверо. Средняя сестра – леди Фиона Мерседес Барнетт замужем за Джеймсом Барнетом из древнейшего шотландского рода. У нее два мальчика и девочка. На ее бракосочетании среди почетных гостей присутствовали Королева-мать, Елизавета II с герцогом Эдинбургским и леди Зия.



Семья Вестминстеров баснословно богата и знатна. Их владе¬ния простираются от самого дорогого района Лондона Майфейр до Шотландии и Уэльса. Считается, что недвижимости у них больше, чем у самой ко¬ролевы, а личное состояние семьи оценивается как первое в Великобритании. Она – крестная мама внука королевы, принца Уильяма (второе место сре¬ди претендентов на престол).

Внучка леди Зии леди Марита Кроули – самый творческий человек из всех пушкинских потомков. Писала тексты песен для Демиса Русоса, автор либрет¬то оперы «Поэт и царь», а также пьесы об Александре Сергеевиче Пушкине «Песня из клетки» (Song from the Cage). Уже 26 лет она возглавляет Пуш¬кинский фонд. О смысле своей деятельности, связанной с пропагандой творчества ее великого предка, она рассказала сама в беседе с российскими журналистами. Равно как и о ее понимании значения творчества поэта: «...Он существует вне всяких категорий. Его потрясающее чувство внутрен¬ней свободы и, конечно, фантастическое владение словом. Конечно, я не до конца могу это оценить, адекватно перевести его стихи практически невозможно. Хотя такие попытки неоднократно делались. Кстати, это один из важных аспектов деятельности нашего фонда – создание новых пушкинских переводов, и Тед Хьюз – лучший, на мой взгляд, из сегодняшних интерпретаторов Пушкина». Марита рассказала об уникальном факсимильном из¬дании рукописей Пушкинского дома в восьми томах, осуществленном под патронажем принца Чарльза.

Шестое поколение потомков Пушкина, правнуки леди Зии, тесно связано с историческим поместьем Лутон Ху. Леди Марита Кроули вспоминает свое детс¬тво: «Дом в Лутон Ху был огромным. Его обслуживали 60 слуг, 20 садовников следили за парком и цветниками. Это было настоящее поместье, где мы, дети, проводили свои каникулы и куда обязательно приезжали на Рождество.



Елка, подарки, детские балы – все как полагается. Здесь была даже своя домашняя церковь. Вначале англиканская, а в 1989 году брат (Николас Филипс) в память о наших русских предках устроил здесь православную часов¬ню, где собрал личные иконы и реликвии императорской семьи. По праздникам приходил русский священник. Устраивались службы, на которые съез¬жался весь православный Лондон. В какой-то момент Лутон Ху становился очень русским, похожим на старинные русские усадьбы, о которых мы только читали в романах.

Бабушка Зия говорила с русским акцентом. Это я помню точно. Она еще говорила по-французски и по-немецки. Но всегда с русским акцентом. Как я теперь понимаю, в этом был свой шик. Хотя родилась она в Германии и всю жизнь прожила в Англии, но русское происхождение плюс родство с российским императорским домом придавали ей особую стать. Она была очень строгая, властная. Мы, дети, ее боялись и вздрагивали каждый раз при одном только звуке ее голоса. Порядок, установленный ею, соблюдался неукоснительно. Например, все часы в доме должны были быть поставлены на пять ми¬нут вперед по Гринвичу, чтобы никто никогда не опаздывал. Если ужин назначали на без четверти семь, то, будьте, уверены, что уже без десяти дво¬рецкий закроет двери столовой, и бесполезно стучаться или оправдываться – вы остаетесь без ужина. И это еще самое легкое наказание...».

История Лутон Ху непосредственно связана с трагической судьбой ее последнего владельца Николаса Филипса. Он был найден в своем гараже задох¬нувшимся выхлопными газами от автомобиля. Что заставило этого красивого и знатного мужчину немногим более сорока лет покончить жизнь само¬убийством?



Приземистый, мрачноватый на вид дом с дорическими колоннами в Лутон Ху достался после смерти бабушки, леди Зии, ее старшему внуку, единствен¬ному сыну Джорджины Николасу Филипсу.

Возможно ли в наше время существование в частном владении таких имений? Поддерживать их на должном уровне и платить налоги – большая проб¬лема. Наследник Лутон Ху Ник Филипс задумал инвестиционный проект по превращению убыточного поместья в доходное предприятие. Для этого бы¬ла проведена широкая реставрация особняка, жилые комнаты переоборудованы под помещения для совещаний. Лутон Ху должен был стать своего рода деловым центром для богатых людей бизнеса, прилетающих в Лондон, чтобы совместить типично английский досуг – охоту, гольф, прогулки вер¬хом и занятия бизнесом, благо, аэропорт Хитроу совсем близко.

При поддержке своего крестного отца Герцога Эдинбургского Николас взял в банке большой кредит в расчете на будущую прибыль. Но наступил кри¬зис 1991 года. Бизнесмены предпочитали останавливаться в лондонском Сити, а не в Лутон Ху. Ни туристы, ни съемки исторических боевиков значи¬тельного дохода не принесли. Кстати, один из самых успешных английских фильмов 90-х годов «Четыре свадьбы и одни похороны» снимали здесь. В экономике наступил спад. Цены на недвижимость упали. Земля, которая в 1989 году оценивалась в 100 миллионов фунтов стерлингов, через три года стоила всего 6 миллионов. Николас Филипс обратился за помощью к мужьям своих сестер – герцогу Аберкорну и герцогу Вестминстерскому. Но, не дож¬давшись ответа от родственников, под давлением банкиров-кредиторов покончил жизнь самоубийством. Осталась жена Люси Чернин и двое малолет¬них детей.



Имение выставили на продажу. Первоначальная стоимость – 25 миллионов фунтов. Среди возможных претендентов называли наследного принца Кувейта, американского миллиардера Билла Гейтса и даже знаменитую голливудскую пару Тома Круза и Николь Кидман, которые «положили глаз» на pro¬perty во время съемок фильма Стенли Кубрика «С широко закрытыми глазами». После нескольких лет интенсивных поисков покупателя поместье было продано за 10 миллионов фунтов.

Часть Лутон Ху, а именно замок, был приобретен компанией, владеющей сетью элитных отелей Elite Hotel. Шикарный отель, который так и называется «Отель Лутон Ху», на 144 номера, распахнул свои двери перед олигархами 1 октября 2007 года. Парк с оранжереями, озеро и другая собственность еще ждут преобразований.

Интересна судьба коллекции Уэрнера. На 50 лет она передана в филиал исторического музея, что расположен на вилле Ranger`s House на юго-востоке Лондона по соседству с Гринвич парком. Вместе с коллекцией туда попали и костюмы русской знати, исторические фотографии, коллекция Фабер¬же.



С продажей Луттон Ху закончилась целая глава в истории английского аристократического семейства и наступил конец одного из пушкинских музеев в Запад¬ной Европе.

Заключение. Вот уже и правнуки леди Зии и маркизы Нады женятся, разводятся, рожают наследников, о них пишет светская хроника, за ними охотятся папарацци: