Почему мне не нравится «Зимний вечер в Гаграх».

Фильм «Зимний вечер в Гаграх» настолько печальный и — безысходный, что многие зрители считают его перестроечной кинокартиной и относят к 1987-1989 годам, хотя, это всего лишь 1985-й, а снимали в 1983-1984, то есть ничто не должно бы намекать. На что намекать? Прежде всего, на торжество попсы и певичек с «лёгоньким репертуарчиком».

Перед нами две эпохи: 1950-е - в лице вышедшего в тираж чечёточника Алексея Беглова (Евгений Евстигнеев) и - 1980-е в образе сытой эстрадной примы - Ирины Мельниковой (Наталья Гундарева).

Артистка развлекательного жанра ведёт себя так, будто ей должен весь мир. Общество отучило их знать свои пределы.

Важная деталь, всегда ускользающая при просмотре: и он, и она относятся к развлекательному жанру, только Беглов никогда не числил себя — кумиром, не жил роскошно (если не считать богатством — впечатления) и его материальный достаток — весьма скромен; тогда как мадам Мельникова занимает респектабельные апартаменты, считается важной птицей, «мега-звездой» и вообще ведёт себя с бешеным апломбом. Мол, кто вы и кто — Я?! Хамство - козырь, а не провал. Причина? В 1980-х годах эстрадно-развлекательный контент вырвался, как теперь говорят, в прайм-тайм, в первые ряды.

Алексей Беглов не ощущает себя звездой. И в молодости наверняка не наглел. Он знал своё честное, но при этом - не высшее место. Поэтому он - прекрасен.

Появились модные словечки «хит» и «шлягер», а те, кого на концертах вечно ставили «вторым отделением» и в конце под занавес — то есть комики и плясуны — сделались гораздо важнее и нужнее оперных солистов и балетных аристократов. Смекнули, что «народное», простое, весёлое и не напрягающее приносит, как минимум, хорошие деньги, а из всех радиоточек звучало слово «хозрасчёт». Так вот, в «Зимнем вечере...» нам и показали, кто в эру «массового человека» (термин испанского философа начала XX века Ортега-и-Гассета) высоко запрыгнул — практически на Олимп.

В 1980-х годах эстрадно-развлекательная тема выбилась на первые позиции - к звёздам стали прислушиваться. Их принялись считать великими.

Это — позолоченные кумиры толпы, обладающие двумя взаимоисключающими качествами: 1) свойско-простецкими привычками, общей заурядностью, то есть «понятностью», и 2) барственной недосягаемостью. В одном из эпизодов мелькает стайка девок с плакатом поддержки — поклонницы, несмотря на холод, болтаются под окнами певички Мельниковой. В её громадной квартире — тусовка избранных и тоже не графья — модельеры, подтанцовщики, приятели с жуликоватыми рожами и разумеется — очередной любовник. Живут богато, вкусно, пресыщенно. Прессуют и презирают.

Для Алексея Беглова тот вечер в Гаграх - это ностальгическое дуновение, а не тоска по ушедшей славе. Он и славу-то воспринимал спокойно.

Тогда как старый чечёточник Беглов всегда знал своё место — он обожал степ. И всё. Он даже тот памятный вечер на излёте 1950-х вспоминает, как дуновение южных ароматов, а не ностальгирует по утраченной известности. Он тоскует по молодости, а не по овациям.

В сюжете присутствует ещё один персонаж — Аркаша (Александр Панкратов-Чёрный), готовый на унижение, лишь бы теперться возле «популярных» лиц. Для этого он и решает брать уроки степа: «Сейчас с чечёткой никто не работает. Можно сразу прогреметь». В 1980-х эстрада и лёгкие жанры сделались настолько востребованы, что сделали возможным феномен «Ласкового мая», но это совсем другая история...

Zina Korzina (c)