Сегодня модно «расставлять приоритеты».
И это очень хорошая мода: когда ты знаешь, что для тебя важнее, а что — подождет, ты проще и быстрее идешь по жизни, не путаясь в мелочах и не забывая о главном.
Споры вокруг приоритетов чаще всего ведутся по отношению к любви и карьере: что выбрать? Любовь или расчет?
Семью или работу? Должность или детей?И вы думаете, только сегодня брезгуют любовью во имя карьеры? Этот метод расстановки приоритетов стар, как мир, жесток, как жизнь, и бесспорен, как смерть.
В этом непростом имени — Афанасий Афанасьевич Фет — непростая история.
В 1820 году, когда 44-летний русский отставной офицер и одновременно богатый орловский помещик Афанасий Неофитович Шеншин лечился в Германии, в Дармштадте, он познакомился с 22-летней хорошенькой Шарлоттой Фёт, бывшей замужем за мелким чиновником Иоганном Фётом.
Фёт — это фамилия немецкого унтер-офицера, взявшего в жены красивую девушку из бедной дворянской семьи.
Осенью того же года она бросила мужа и дочь и бежала с Шеншиным в Россию.
Шарлотта была уже беременна, но обвенчалась со своим любовником по православному обряду и взяла себе имя Елизавета Петровна Шеншина.
Афанасьевич — отчество, которое подарил чужому ребенку небогатый русский помещик Шеншин.
Мальчик пробыл Шеншиным двенадцать лет — потом был донос, расследование, неприятная правда об отце, его выгнали из школы, где могли обучаться только дети дворян, отняли дворянское звание и дворянскую фамилию, и стал он Фетом — человеком без роду, без звания, без племени.
С той минуты он постановил для себя: во что бы то ни стало вернуть дворянство. Любой ценой.
Пути было три: выслужиться на военной службе, жениться на богатой дворянке или добиться невероятными заслугами перед Отечеством.
Фет начал с первого.
Весной 1845 года кирасирский полк, в котором служил Фет, стоял под Херсоном. Недалеко от расположения части в уютном доме проживал небогатый помещик Козьма Лазич с тремя дочерьми: Камелией, Юлией и Марией.
Мария, красавица, талантливая пианистка, умница, все еще ждала своего счастья.
Летние вечера, которые красивый адъютант и молодая девушка проводят в уединенных беседах о поэзии…
Мелодия, которую так проникновенно играет она и так чувственно слушает он… Стихи… Полупризнания…
Но что для Фета Мария? Бесприданница, без роду, без племени, без звания… Афанасий Фет решает начистоту поговорить с Марией.
Он объясняет ей, что у их отношений нет будущего, что постоянная экономия и неустроенность способны убить даже самое сильное чувство.
«Я люблю беседовать с вами без всяких посягательств на вашу свободу!» — говорит ему Мария.
«Лазич умоляет меня не прерывать наших встреч», — пишет этот солдафон в своих дневниках.
В конце концов двусмысленной ситуации не выдерживает тетушка Марии: их разговор Фет с немецкой точностью зафиксировал в дневниках.
В ответ на упреки в бессердечии и невоспитанности Фет пытается обвинить во всем девушку:
«Я давно умолял вашу племянницу позволить мне не являться больше в Федоровку»,
на что тетушка немедленно парирует:
«Вы должны были исполнить ваше намерение, так как вы уже не мальчик, слепо увлекающийся минутой!».
Фет намерение исполнил.
А через два месяца Мария Лазич заживо сгорела на террасе уютного домика. Говорят, тайком курила. Шепотом говорят — подожгла себя.
Она умирала четыре дня, и все просила:
«Берегите письма…»
Ее последними словами были
«Это не он виноват, а я…»
А дворянство Фет таки получил за пару лет до смерти.
Во-первых, он женился по расчету на старой и больной богатой женщине.
А во-вторых, император был большим поклонником его стихов. Большинство из которых посвящены Марии Лазич.
Когда Фету было под семьдесят и родилось это поэтическое признание:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви,
И старый яд цепей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит,
что между нас могила,
Хоть каждый день бреду
томительно к другой, —
Не в силах верить я,
чтоб ты меня забыла,
Когда ты здесь, передо мной.
Автор: Анна Северинец
Свежие комментарии