Это мода последних десятилетий: утверждать, что истинная любовь — самая большая ценность.
Мол, не живите с нелюбимыми, разводитесь с постылыми, замуж идите по любви, не бойтесь повторных браков.
На самом деле всё не так просто. И не самая большая ценность любовь, если посмотреть на дело в ретроспективе.
Вот какие три истории на эту тему услышала я от свой бабушки.
Первая — её собственная история, давно известная мне в общих чертах, но сегодня — сорокалетней внучке расскажешь больше, чем пятнадцатилетней! — нашедшая новые краски. Бабушка моя вышла замуж по тем временам поздно, аж в 25 лет, и очень невыгодно: за одноногого парня, инвалида войны, у которого на шее было семеро детей — малолетние братья и сестры, потерявшие в войну маму.
Свекор, старый вояка и большущий пьяница, только осложнял положение вещей — помощи от него не было никакой. Любви никакой не было: дед рассказывал, что сватался ко всем подряд, потому что особенно шансов у безногого не было, а хозяйка в дом была нужна, и все отказывали.
А бабушка как-то зашла по службе к деду в хату – она была главным унорицким агрономом — увидела семерых голодных, ободранных детей, запущенную хату, заросший травой огород… И когда дед позвал её замуж — от безысходности своей и его — вышла.
«У меня были, конечно, другие кавалеры, но все они говорили мне, что у меня слишком маленький рост и я им никак не подхожу» — рассказывает сегодня бабушка. Она и вправду малютка: метр сорок. И думаю я: всё там смешалось, в этой истории, и неудачная девичья личная жизнь, и комплексы, и жалость, и сироты, и вообще нехватка мужчин в послевоенной деревне…
Жили они с дедом трудно, но умер он у неё на руках, досмотренный, холеный, ухоженный, хотя ходить за ним было ей очень тяжело: после страшного инсульта, который парализовал деда почти полностью, бабушка создавала ему комфортную жизнь еще 20 лет.
Она родила деду троих сыновей, один другого лучше, те нарожали внуков, и сегодня в хате бабушки не переводятся внуки и правнуки — вся деревня завидует.
Вторая история — о бабушкиной соседке. Соседка эта нестарая ещё женщина — слегка за пятьдесят. Живет бобылихой, попивает, без конца жалуется на одиночество. А как было: вышла она замуж, родила одного за одним двоих парней, совсем было зажила крепкой хорошей семьей, но — влюбилась.
Влюбилась так, что прямо хоть караул кричи. Никакой жизни с постылым мужем не стало. Терпели они вдвоем такую жизнь пару лет, да не вытерпели: решили разойтись. Но муж настоял: дети останутся с отцом.
В принципе, Лена особенно и не настаивала: новая страсть пылала куда ярче без присутствия детей. Бросила она мужа с пацанами — одному тринадцать, второму четырнадцать — и уехала в любовь. Хватило огня на двенадцать лет. Потом он начал сильно пить, драться, болеть — и умер. Кинулась она к сыновьям — а те прощать не хотят. Поздно.
А третья — история одной дачницы, которая купила домик на краю нашей деревни. У дачницы этой был замечательный сын: умный, талантливый, удачливый. И в делах ему везло, и в семье. Родился ребенок, ждали второго. И тут она — любовь. Любовища даже.
Так закрутила, что голову потерял парень. Никакой жизни ему без зазнобы не стало. А жену бросить — никак. И с женой — никак. И любовница — тоже в тупике: мужа бросить не может, и жить с ним тоже — никак. Сели оба в машину, выехали в лес и пустили в салон выхлопной газ. И всё.
Вот и думаю я: не преувеличиваем ли мы значение этого несомненно прекрасного, но часто такого разрушительного чувства?
И в любви ли смысл человеческой жизни?
И любовью ли защищены мы от предсмертного одиночества, мук совести и грустных вопросов, которые все мы зададим себе в самый последний час ?
Автор: Анна Северинец
Свежие комментарии