Моя знакомая Лена на грани развода. Муж ее предал. Изменил. Точнее, хотел изменить, но не успел.
Она вошла в момент, когда… хм… Когда еще поезд не въехал в туннель, хотя несся на всех парах.
Она переживает. Говорит, что любит мужа и не хочет развода. Тем более нет повода. Он же не изменил. Я молчу. Иногда молчать — это более эффективная поддержка, чем говорить.
Измена — она в голове. Это проникновение мыслей о другой женщине в его голову, а не проникновение его гениталий. Если глядя на кофточку секретарши, он думает, как бы ее расстегнуть и бултыхнуться в заманчивые выпуклости, а не «моей жене тоже пойдет этот цвет», считайте, измена уже состоялась.
Но Лена не хочет этого слышать. Она считает, что не случайно успела в последний момент все предотвратить, потому что теперь точка невозврата не пройдена и можно все простить или даже просто сделать вид, будто ничего не было.
Я молчу.
— Ненавижу, когда ты молчишь, Савельева, — говорит Лена.
— Я не знаю, что сказать.
— Ненавижу, когда ты врёшь. Ты всегда знаешь, что сказать.
— Лен, у меня есть мнение, конечно, по этому вопросу. Но оно мое, оно очень субъективно.
— Я знаю твое мнение. Уважай себя, люби себя, вот это все, да? Нельзя прощать измены, да? — спрашивает она виноватым голосом. Совершенно очевидно, что она готова простить.
— Кто сказал, что нельзя?
— Ты.
— Я молчала.
— Вот именно. Ты очень громко молчишь о том, про что все говорят.
— Все очень категоричны. Нигде не написано, можно или нельзя. Есть только хочешь или не хочешь.
— Я хочу простить.
— Значит, прости.
— Ты меня осуждаешь?
— Я? Тебя? Боже упаси.
— Но ты бы не простила.
— Лен, я понятия не имею, простила бы я или нет. Это зависит от миллиона обстоятельств. Я просто не была в этом никогда и не знаю, как себя чувствуешь, когда…
— Когда тебя предали?
— Когда тот, кого ты любишь, совершил ошибку и тебе больно.
— Классная формулировка. Деликатная. Так вот, когда тебя предали, Оля, ты себя чувствуешь, как будто ты воздушный шарик, который проткнули. И из него выходит воздух. И заткнуть дырку может только он.
hsmedia.ru
— Какая феерическая пошлость.
Лена смеется чужим каким-то смехом, от которого становится жутковато.
— Я вот уже три дня живу у мамы. И вспоминаю о нем только самое хорошее. Мне вообще кажется, что он идеальный. И я ему что-то недодала.
— Ты сейчас договоришься до того, что извинишься перед ним за его измену, Лен.
— Мне кажется, я тряпка.
— Ты не тряпка. Но на самом деле, это и правда самое сложное в измене. Простить-то ладно, это ррраз — и простил, а вот не потерять себя, смирившись с тем, что ты не одна у него, и не расплескать уважение к самой себе — вот это сложно.
— Оль, а вдруг он и правда ошибся. Ну просто… Она же тоже… Соблазняла. Чулки, каблуки. А он же живой, нормальный мужик.
— Лен, давай только оправданий ему искать не будем. Он и правда живой, и он мог совершить ошибку. Но теперь он должен ее исправить. Не надо делать это за него. Есть такое слово — ответственность.
— Знаешь, о чем я думаю?
— О чем?
— О том, что пока я тут ломаюсь, он возьмет и позвонит ей. И она ломаться не будет.
— Ну и зачем он тебе тогда? Чтобы он выходил за хлебом, а ты прилипала к окну, как бы он там, в очереди, кого не подцепил? Лен, в измене главная потеря — это потеря доверия. Вот как теперь ему доверять? Это же такая бессознательная история, нельзя же себе приказать: все, забыли, проехали. Она же, баба эта, теперь в голове у тебя жить будет. Собирательный такой образ женщины.
gioit.h-cdn.co
— Уже живет. Я все время представляю, как у них бы все было, не войди я…
— К специалисту надо, Лен. Это больно очень.
— Мне хочется, чтобы он плакал и клялся, что больше никогда…
— А он?
— А он спрашивает, когда я приеду. Будет примиряющий секс. А завтра все как раньше. Что делать, Оль?
— Лена, милая, пожалуйста, ищи ответы внутри. Не вовне. Не у мамы, не у подруги, не у психолога. Только внутри.
— Ты меня не осудишь, точно? Мне кажется, ты уважать меня не будешь…
— Чушь какая несусветная. За что это я должна тебя не уважать? За то, что ты не оправдала моих ожиданий? Я-то тебе Леонардо Ди Каприо намечтала, а ты вон кобелей прощаешь? Лен, уймись. Ты никому ничего не должна, кроме себя. Себе ты должна. Быть счастливой. Вот и будь. Разберись, что именно сейчас сделает тебя счастливой, и то и делай. Прощай. Или не прощай. Кому вообще какое дело.
— Знаешь, когда мне было лет 16 и у меня случались мальчики, то вот когда они меня обижали, я плакала, а потом скучала и решалась простить. Ну так вот, я себе обещала, что прощу, вернусь к нему, все у нас будет хорошо, он расслабится, и тут я — нннна! — и брошу его так, как он меня. Отомщу.
— Лена, все так делали. Мы же девочки.
— Но я никогда этого не делала. Я возвращалась, и опять все хорошо.
— А никто не делал. Мы же девочки…
Мы смеемся.
Лена собирается ехать к мужу.
— Напиши про эту ситуацию. Мне интересно, что читатели скажут.
— Все разное скажут. Ты что хочешь услышать? Благословение на прощение измен?
— Измены не было, — твердо говорит Лена.
А, ну да. Я молчу. Молчание знак согласия.
А как вы думаете: была измена?
Ольга Савельева, LADY.TUT.BY
Свежие комментарии