Взяв когда-то на себя обязанность-право на власть и материальную заботу о женщинах и детях (в идеале, а уж как получается — это другой вопрос), мужчины за свои труды выписали себе индульгенцию на любые слабости, недостатки и пороки.
Все сложилось в нашем патриархальном обществе именно таким образом так давно, что прочно встроилось в самые незыблемые принципы отношений и суждений, а теперь нам приходится расхлебывать последствия интересного парадокса: женщины потихоньку стали разделять власть с мужчинами, материальные заботы о себе и детях нередко полностью берут на себя, но прежние индульгенции для мужчин как работали, так и работают.
А женщины за те же самые вещи чувствуют на себе все прелести общественного осуждения.
Мужчинам прощается распутство, женщинам — никогда.
«Казанова» и «Дон Жуан» — откровенно позитивные прозвища, которые раздают мужчинам, в чьих смартфонах можно обнаружить десятки телефонов девушек; Барни Стинсон из сериала «Как я встретил вашу маму», патологический бабник и сексуальный наркоман, считается милахой и является прямо-таки героем целого поколения мужчин; даже народное «кобель» крайне редко звучит с выраженным осуждением.
В любовных победах мужчин общество видит молодецкую удаль, в длинном списке любовников у женщины — порочность и преступную распущенность.
Мужчина-бабник — орел, женщина, ведущая себя точно так же, — «пропащая».
Причем заслужить страшный эпитет женщине намного проще, чем мужчине — его почетные прозвища: достаточно в течение полугода разок-другой сменить поклонника.
Разница в глазах общества между изменами женщины и изменами мужчины точно такая же — целая пропасть разделяет соответствующее тотальное осуждение и снисходительное покачивание головой.
Мужчины, они такие, что с них взять.
Мужчинам прощается невнимание к детям, женщинам — никогда.
Недавно один знаменитый артист сидел в студии популярного ток-шоу и с жизнерадостной улыбкой рассказывал, как он много лет назад взял и уехал в Америку за успехом, но там ему пришлось туго, он долгое время ничего не зарабатывал — только на себя и хватало, да и то с трудом.
Примечательно, что дома он оставил не только бывшую жену, но и маленького сына, которому затем в течение долгих лет не помогал ни материально, ни своим присутствием. Никак.
Люди в студии, слушая историю, так же жизнерадостно улыбались, смотрели на артиста влюбленными глазами.
А теперь — вопрос для сообразительных: что было бы, если бы точно ту же историю рассказала женщина?
О том, что она, мол, уехав за успехом, оставила с бывшим ребенка.
Ответ очевиден: даже будь она звездой, ее бы немедленно назвали «кукушкой» и матерью-ехидной.
В более приземленных ситуациях все точно так же: если уроками с ребенком не занимается отец, ничего особенного, он же устал после работы, если не занимается женщина, то она — ужасная мать.
Мать, забывшая купить подарок на день рождения ребенка, — монстр, мужчина в той же ситуации «просто замотался», что такого.
И вообще, куда смотрела жена, почему не дала ему в руки уже украшенную коробку с конструктором?
Мужчинам прощаются дурные привычки, женщинам — никогда.
Тут все просто: мужчина, пьющий пиво, курящий, позволяющий себе рюмочку коньяка по вечерам, обжора — это все норма и маленькие слабости, без которых и мужчина — не мужчина, а подозрительный какой-то тип.
Женщина, которая регулярно позволяет себе коктейль-другой, вино и пиво, женщина с сигаретой — попросту презренная особа.
Если у нее пока нет детей, презрение и осуждение объясняется убийственным аргументом: «Ей же еще рожать», а если дети уже есть, то не менее разящим: «Какой пример она подает детям!», что как бы намекает на то, что мужчина на здоровье будущих детей влияет эфемерно, а пример так и вовсе никакой не подает.
Но аргументы — это просто предлог, на самом деле резкое осуждение возникает у людей автоматически, мгновенно.
Даже дымящие на кромке троллейбусной остановки мужчины косятся неодобрительно на девушку, зажигающую рядом с ними сигарету.
Им можно, а ей — нет.
Мужчинам прощается неухоженность, женщинам — никогда.
В то время как пивной живот или выразительный намек на него — практически непременный аксессуар славянского мужчины за 35, равно как и тоскливая стрижка «бобрик» (особо практичные покупают машинку и стригутся ею дома, добиваясь равномерной щетины на голове 3 мм длиной), плохо сидящие джинсы и полное пренебрежение маникюром и уходом за кожей, женщине подобного наплевательского отношения к собственной внешности общество не прощает.
Женщина должна быть красивой.
Ну, или хотя бы ухоженной, если не повезло родиться писаной красавицей.
Никакие уважительные причины и аргументы тут не работают, причем доходит до смешного.
Мужчину с откровенно лишним весом общество оправдывает тем, что сильный пол-де вообще не должен быть чересчур красивым, а брюшко свидетельствует о хорошем аппетите и только, хотя объект наел свой вес собственными силами, мало двигаясь и поедая котлеты; женщину с тем же лишним весом общество яростно осуждает, называет «распустехой» и считает безнадежной, даже если избыточные килограммы появились у нее, например, после родов.
Должна — и точка.
Кстати, если муж такой женщины станет ей изменять, его, опять же, никто не осудит, потому что виновата она: распустилась.
Все не так мрачно, ведь в последние годы женщины активно отвоевывают себе право и на такое же сексуальное поведение, какое считается нормой для мужчин, и на неидеальную внешность, и на свои собственные слабости, интересы, а главное, на разделение обязанностей и прав с мужчинами.
Просто все это продвигается очень медленно и поверхностно, в то время как в глубинах плотно утрамбованных в коллективном сознании убеждений неповоротливо ворочаются все прежние предрассудки и двойные стандарты, определяющие те самые убеждения, которые мы не приучены подвергать сомнению.
Ольга Морозова
Свежие комментарии