Белое платье, черный костюм – как острова в водовороте ярких красок. Улыбки, смех, замечательное настроение. Но вдруг, откуда ни возьмись, появляется шустрая фея, достает свою волшебную палочку, делает «большой бум» и ничем не примечательная дама средних лет превращается в первостатейную с…с…сссвекровь. Тут и сказочке конец. Начинаются суровые будни.

Первая свекровь появилась в моей жизни, когда я была совсем молода. Да так эффектно, что даже сама свадьба померкла перед этим событием.

К концу медового месяца мне хотелось взять в свои руки молот, выковать большую медаль с девизом по кругу «За волю к победе» и торжественно приколоть ее прямо на могучую свекровину грудь. Потому что воля у нее была просто титановая.

Первым, судя по всему, капитулировал свекор. Прямо в ЗАГСе. До момента обмена кольцами он еще наслаждался возможностью быть рядом, на равных. Сразу после – благоразумно сделал два шага назад и, видимо, даже на тень любимой жены старался не наступать.

Она прошлась своим маршем победы и по местной поликлинике(настолько, что им оказалось проще и надежнее через 18 лет оккупации дать направление на учебу не тому, кто был на самом деле достоин, а свекровиному сыну), и по тамошней торговле, и по собственному работодателю.

К ее ягодным 45 из непобежденных в округе остался, пожалуй, только участковый, вовремя подавшийся в партизаны. В общем, поразительной воли и силы оказалась женщина.

И тут — я. Скромная, невинная маргаритка, свято верящая, что добро побеждает.

Как сейчас помню свой первый прокол. Развешивая мокрое белье, и одновременно пытаясь разминуться со свекровью на узком балконе, на ее замечание о том, что во избежание желтых пятен его следует выворачивать наизнанку, я легкомысленно ответила, что мама научила меня хорошо все выполаскивать.

Под вами когда-нибудь трескался лед? На самой середине озера, когда до берега еще бежать и бежать? Нет? И подо мной тоже не трескался. Но я мгновенно поняла, что чувствовали крестоносцы в апреле далекого 1242, уходя под обжигающе холодную воду в полной боевой амуниции. Наш хрупкий мир разлетелся на тысячу кусков.

С того самого момента все, чтобы я не делала, было плохо-плохо-плохо. Слишком хорошо приготовила ужин – да что ж в этом удивительного? Вот если бы у нее было столько здоровья, чтобы в тридцатиградусную жару стоять у плиты… (и сразу – контрольный звоночек в скорую, чтобы близкие ее страданиями прониклись.)

Отлученная от плиты, на совесть убралась в доме – да что ж в этом замечательного? Вот если бы у нее было столько здоровья, чтобы с больными органами и членами выгребать пыль из-под шкафов и диванов... (и опять – неизбежный звоночек в скорую, чтобы в недугах никто не усомнился).

Нужно ли говорить, что даже сосланная копать картошку, я смогла отличиться?

 

Любой подарок, выбранный мной, был слишком дорог - чем не повод обвинить в мотовстве?  Любая покупка обсуждалась три месяца до и еще столько же – после. Итог был один – неоправданное транжирство.

Я не так ходила, не то говорила, не в то одевалась. Ее сын (а ведь прежде всего он был СЫНОМ, мужем – это потом, в свободное от мамы время) во время нашего совместного проживания стремительно приближался к прижизненной канонизации как великомученик.

Я — стремительно приближалась к неврозу. Потому что была молода и считала, что терпеть эту наглую, истеричную женщину, которая умудряется почти ежедневно добраться до меня сквозь несколько сотен километров – мой долг. Меня же в итоге взяли замуж.

Со всеми моими изъянами и червоточинками. Которых так много, что о них стыдно рассказывать даже собственной маме.

Так продолжалось 365 дней. Пока однажды я не проснулась, не заварила себе крепкий чай и не сказала примерно следующее: «Знаешь, милый, все можно пережить по отдельности. Твои постоянные загулы с друзьями.

Твое нежелание брать ответственность даже за себя, не говоря уже о семье. Мою хроническую усталость от двух работ. Даже маму твою можно пережить. Но когда все наваливается вместе — для меня этого слишком много. Ты подарил мне прекрасный год.

Самый лучший год в моей жизни. Я получила неоценимый опыт, и до последнего вдоха буду помнить о тебе и твоей маме. Только давай теперь вы оба будете доводить до совершенства кого-нибудь другого».

Спустя какое-то время все наладилось, и я потихоньку пришла в себя. Вышла замуж. Родила ребенка. И, конечно же, как приятный бонус, получила от брачной феи еще одну свекровь.

Мы с ней разменяли уже второй десяток мирной жизни. Как у нас это получилось? Все очень просто. Мы договорились, что никто никому ничего не должен. Если у меня наступает финансовый кризис, некому присмотреть за ребенком, горят сроки, в которые должен быть закончен ремонт – это только мои проблемы.

Она прожила свою жизнь, вырастила своих детей и теперь имеет право на тишину, покой и размеренность. Если у нее наступает финансовый кризис, некому развлечь и горят сроки, в которые должен быть закончен ремонт – это проблемы ее и ее сына в той части его личных средств и личного времени, которые не планировалось потратить на семью. Моего мужа и меня они не касаются.

Это не значит, что я стала стервой. Это значит, что если требуется мое участие в ее жизни, то я сначала оценю свои возможности, потом – прислушаюсь к своему желанию, и только после этого буду решать, пойти ли по разнарядке в «песчаный карьер». А ее участие в моей жизни – это сверхплановый приятный бонус, который я могу  либо принять, либо отказаться.

Анна

Уважаемые читатели!

Как складываются ваши отношения со свекровью?

Удалось ли вам договориться с ней?

Ждем ваши комментарии!