«Многие считают, что с потерей потенции они перестанут быть мужчинами» — писательница Марта Кетро о том, откуда берется нетерпимость к женской «несвежести».
***
Как-то по умолчанию принято считать, что мужчины легче относятся к старению, чем женщины.
Дамы шумно паникуют при виде каждой морщинки и складочки или впадают в тоскливое отчаяние, тратят безумные деньги на косметологов, влезают в чудовищные мини — ну, вы знаете эти штампы внутри штампов, образующие расхожее определение стареющей женщины.
А мужчине вроде как все равно: начал лысеть — поплевал на ладонь, перекинул остатки волос с висков через макушку и живет дальше; утратил былую легкость — отрастил харизму до колен; девки перестали смотреть — щиплет за попы покладистых ровесниц.
Разумеется, и для них есть схемы: развод со старой женой, большая красная машина и любовница непременно младше дочери.
Но все же им, кажется, проще.
На самом деле это только кажется...
Мы обычно не учитываем одну особенность мужского сознания: некоторые из них считают (не все, но многие), что с потерей потенции/секса они перестанут быть мужчинами.
Вдумайтесь, пожалуйста.
Как если бы женщина решила, что лишится своего пола, едва постареет.
Представьте:
вы уверены, что с утратой некоторых функций организма изменится ваше самовосприятие, вас выпихнут из клуба, в котором вы состояли лет тридцать-сорок, над головой сломают шпагу и отправят в утиль.
Клянусь, я слышала это своими ушами.
Умом они понимают, что мужественность сосредотачивается не только в пещеристых телах, но и в социальных, поведенческих характеристиках. Но сердцем, сердцем уверены в обратном. И с этим, разумеется, очень страшно жить.
Самое же дурное, что, не имея сил справиться со своими комплексами, они начинают их транслировать.
Поэтому узнать такого напуганного мужчину легко.
Он брезгливо относится к любым проявлениям женской «несвежести». Какая связь, спросите вы?
Ну как же. «Ааааа, ей столько же лет, сколько и мне, и она старая, а значит, и я...»
«Ааааа, вдруг мне теоретически придется с ней спать? И я не смогу — она же немолода!»
«А если я свяжусь с женщиной, а она постареет, и я не смогу... И останусь без секса?!»
Все сводится к тому, что женщина обязана сделать так, чтобы он смог.
А значит, ей необходимо быть двадцатилетним персиком с огромными сиськами, и ничем иным. «Старуха — не женщина» — именно потому, что в глубине души он уверен: старик — не мужчина.
Отсюда же происходит нетерпимость к женским несовершенствам.
Хороший, уверенный в себе любовник искренне рад разнообразию мира.
Толстая задница? Какая прелесть! Тощая задница? Какая прелесть! Маленькая грудь, большая; высокая, маленькая, дурочка, умница, лысая и волосатая — все это любопытно и волнующе.
Ну а стареющий донжуан до смерти боится, что при малейшем несоответствии девушки модельным стандартам он не справится.
И, разумеется, именно женщина виновата в том, что у него «впервые не получилось второй раз и второй раз не получилось в первый».
Либо она не так выглядела, либо неправильно себя вела.
При этом многие из них ненавидят юность — такое вот странное противоречие.
Молоденькая девочка, весьма вероятно, не даст или потребует невозможной уже выносливости и страсти, поэтому имеет смысл заранее объявить все свежее поколение негодным.
И глупы они, и манеры у них странные, одежда нелепая, общих интересов нет, и мораль инопланетная.
Юный влюбленный цветок обязан знать дату Куликовской битвы, иначе мужчина не захочет и не сможет.
Правда же состоит в том, что он теперь вообще редко хочет и может, но старается себе в этом не признаваться.
От отчаяния он начинает делиться в соцсетях статейками в духе «Сто причин, почему сорокалетняя женщина лучше двадцатилетней».
Есть надежда, что маленькая устыдится, а взрослая поведется на лесть и хоть как-то утешит.
Но принять от взрослой утешение в полной мере они не рискнут.
Можно и дальше приводить примеры уродливого старения, исполненного ужаса и тоски. Оно агрессивно, токсично (потому что переносит свои страхи на потенциальных партнеров) и нестерпимо одиноко.
Гораздо приятнее говорить о другом пути.
Прекрасны мужчины, стареющие, как коты.
Греются на солнышке, наслаждаясь тем, что имеют.
Проходящая мимо юность радует их и нисколько не возмущает.
Они не боятся перестать быть мужчинами, потому что их мужественность в том, что уже сделано, достигнуто и доказано. И в поступках, связанных не только с сексом, но и с повседневным отношением к миру — и к женщинам, в частности.
На удивление, юные кошечки сами приходят к ним за отдыхом и утешением.
А если не приходят, то и старых кошек хватает.
С ними весело даже без секса. От них исходит радость бытия и покой.
Мужчины эти не миф, их много.
Просто они не очень любят говорить и писать об «отношениях» и «обязанностях Настоящей Женщины по отношению к Мужчине» — слишком поглощены каким-то своим делом.
Отличие зрелого старого перца от того, который так и сгниет зеленым, в том, что требования он предъявляет прежде всего к самому себе.
Он не ждет ту, что придет и придаст смысл, любовь и красоту его никчемной жизни.
Он сам порождает смыслы, красоту и любовь — да так, что хватает и другим.
Достоинства их настолько многообразны и убедительны, что не нуждаются в физиологических доказательствах.
Это взрослые ценные люди, быть рядом с которыми — большая удача.
И да, они остаются мужчинами до конца, что бы там ни случилось с их пещеристыми телами.
Свежие комментарии