Равное право для женщин. К 60-летию легализации абортов.

ПАВЕЛ ПРЯНИКОВ: Сейчас идет накат со стороны консервативных политических и церковных кругов, что аборт и даже отдельные виды контрацепции нужно запретить. Ваше отношение?

Советник министра здравоохранения РФ Игорь Ланской: 

Мы против абортов, но есть одно очень важное «но»: мы против абортов, не нарушая при этом прав женщины. Что может быть хорошего в аборте? Что может быть плохого в радости материнства? Бывают медицинские показатели и с этим никто не спорит. Но, когда мы открываем психологические консультации в поликлиниках, то видим как многие из женщин меняют свою позицию, при соответствующей работе. Когда женщина хочет сделать аборт, ей дается неделя, чтобы обдумать свое решение, за это время с ней работает специалист, который должен рассказать ей об этом вопросе. Аборт — это выбор человека, но мы должны сделать все для объяснения последствий этого выбора. У нас сейчас позитивная динамика и количество абортов снижается.

Главврач 1-й городской больницы им. Пирогова Алексей Свет: 

Количество абортов сейчас снижается, в первую очередь, благодаря контрацепции. Я не вижу очередей на аборты — видимо, кому-то нужен пиар, чтобы быть «святей папы римского». Сейчас стало очень много семей где 3-5 детей. Да, для абортов есть медицинские показатели, есть социальные, но при этом государство, СМИ и социальные службы должны сделать все, чтобы женщинам хотелось рожать детей. Пусть церковь сделает так, что женщинам захочется рожать.

 

Соавтор законопроекта о запрете абортов ВЛАДИМИР ПОТИХА: 

Отвечаю. В нашей стране женщина действительно имеет безусловное право на аборт.

Это «право» основано на извращенном и унизительном представлении о женщине. Естественные и неотъемлемые составляющие женской природы, такие как жертвенная материнская любовь, потребность в рождении детей и заботе о них, высмеиваются как якобы предрассудки, насильственно навязанные женщине в целях ее угнетения репрессивным патриархальным обществом. Вместо того чтобы обеспечить женщине оптимальные условия для полноценного раскрытия ее материнской природы и реализации способности к продолжению человеческого рода, реальные эксплуататоры (от сожителей до государства) снимают с себя обязательства перед ней, бросая в качестве подачки страшное и калечащее «право» на легальный, доступный и «безопасный» аборт. В наши дни справедливое возмущение вызывает подход, при котором семьям, имеющим материальные или иные трудности, чиновники готовы оказать скорую и беспощадную «помощь» в виде изъятия детей и помещения их в детский дом с перспективой дальнейшей перепродажи. Родительские инстинкты по отношению к родившимся детям в обществе еще живы, и оно отвергает «право» ребенка на такую «помощь». Отвергает общество и политическое применение гендерных теорий, ведущее к легализации «однополых браков» и оголтелой пропаганде гомосексуализма. Общество должно осознать, что право женщины на аборт основывается на еще более нелепом и издевательском извращении природы и прав женщины.

Женщины имеют право знать, что медицинский истеблишмент из собственных коммерческих интересов и по заказу организаций, продвигающих программы сокращения населения, отрицает наличие тяжелых последствий для здоровья женщин, вызываемых абортами и современными средствами контрацепции.

Например, отрицается связь аборта и рака груди. От этой болезни только в России ежегодно умирает порядка 22 тысяч женщин. 

Отрицается и постабортный синдром (ПАС) — сочетание психических симптомов или заболеваний, которые проявляются вследствие переживаний после аборта. Убийство собственного ребенка до рождения, даже если оно оправданно современной культурой, законодательными и моральными нормами, приводит к неразрешимому психологическому конфликту, вытесненному из области сознательного и вызывающему психические и невротические заболевания различной степени тяжести, среди которых депрессия, суицидальное поведение, алкогольная зависимость, гиперопека и насилие в отношении рожденных детей, иррациональный отказ обсуждать и рассматривать проблему абортов и т.д.

Карлу Юнгу приписывают следующие слова: «Те дети, которым не позволено родиться, становятся ужасными вампирами. Они живут жизнью вампиров в сознании матерей и никогда не оставляют их в покое. Незамедлительно появляются симптомы тяжелого невроза, который мучает женщин всю жизнь. Преступления против совести не остаются неотомщенными».

О каком праве на аборт идет речь? По зарубежным исследованиям 64% женщин испытывали принуждение к аборту со стороны близкого окружения. 84% не были информированы о развитии ребенка и о последствиях аборта для них самих. 31% испытывает проблемы с физическим здоровьем после аборта. 65% — повышенный риск клинической депрессии и постабортный синдром. В 3,5 раза повышается риск преждевременной смерти от разных причин. Уровень самоубийств в 6 раз выше среди тех, кто сделал аборт по сравнению с теми, кто родил.

Право на аборт должно быть отвергнуто, прежде всего, самими женщинами. Взамен должно быть обретено право на получение реальной помощи, гарантирующей защиту от нищеты и социальной депривации, угроза которых является одной из основных объективных причин, толкающих на аборт. 



Инфантицид нужно остановить, законодательно защитив жизнь ребенка до рождения. 

Активистка феминистского движения ТАТЬЯНА СУХАРЕВА: 

Разумеется аборт это безусловное и неотъемлемое право женщины. Никто не вправе навязать ей репродуктивное решение. При этом я считаю, что аборты это зло, так как могут нанести вред здоровью женщины. И аборты надо не запрещать, а до них не доводить. Бороться надо не против абортов, а чтобы нежелательные беременности были крайним случаем. Нужно продвигать культуру бережного отношения к здоровью женщины как ею самой, так и ее партнеру. Нужно обеспечивать доступ к дешевой и безопасной контрацепции и доступ к информации о безопасном сексе.

Также я считаю, что необходимо снять запрет на стерилизацию женщины. В настоящее время право на стерилизацию имеет женщина, имеющая не менее 2 детей и достигшая возраста 35 лет. Я считаю, что любая совершеннолетняя дееспособная женщина должна иметь право на добровольную и безопасную стерилизацию.

Публицист МИХАИЛ ПОЖАРСКИЙ: 

Люди обладают естественными правами, важнейшим из которых является право на жизнь. Нет достаточных оснований в пользу того, чтобы не считать эмбрион человеком т.к. сложно четко определить тот момент, когда человек, собственно, становится человек и перестает быть сгустком биомассы. Эмбрион, конечно, ничего не чувствует и не обладает разумом — но ведь то же самое можно сказать о людях находящихся в коме или больных тяжелыми заболеваниями. Если человека называть человеком только после определенного этапа в развитии, то непонятно почему таким этапом должно быть рождение, а не получение университетской степени, например. Поэтому точки зрения права можно сказать, что имеет место конфликт двух людей. 

Ситуация усугубляется тем, что мы можем знать только мнение одной стороны, а другая никак не может высказаться в свою защиту в силу того, что еще не родилась.

Однако, есть аргумент утилитаристского (т.е. где речь идет об общественном благе) свойства, который говорит о том, что аборты должны быть не только легальны, но также входить в список услуг обязательного медицинского страхования. Заключается он в том, что жизнь подавляющего большинства нежеланных детей складывается неудачно. Согласно российской статистике 40% выпускников детдомов становятся алкоголиками и наркоманами, 40% преступниками, 10% кончают жизнь самоубийством. Проще говоря, этим людям лучше было бы вообще не рождаться. Их жизнь приносит страдания не только им самим, но и всем окружающим — примерно с такой формулировкой Верховный суд США когда-то запретил штатам вводить ограничения на аборты. Лучшая профилактика абортов — доступная контрацепция. А самый правильный агитплакат противников абортов, что я видел, гласил «не делайте аборт — отдайте ребенка нам». Тем, кто выступает против абортов, следует заниматься усыновлением и помощью приютам. В противном случае — помалкивать.

Активистка феминистского движения  ЕЛЕНА КЛИМАНСКАЯ: 

Владелец тела женщины — сама женщина, и никто более. Попробуйте мужчине, например, озвучить, что владелец его тела — не он сам. Представили? Невозможно? Вот именно. Еще хлеще, если вместо «женщины» упомянуть «ребенка».

Беременность, роды, лактация и ближайшие 16-20 лет ребенок — в первую очередь проблема самой женщины, которая его носит, рожает и потом воспитывает. Возможно, отец готов разделить с ней счастье воспитания ребенка, и, может быть, никуда не исчезнет, когда ему надоест ночной плачь или, в плохом случае, неизлечимая болезнь ребенка. Или жены. Но он точно не сможет разделить риски женщины, как владелицы её тела — осложнения, травмы, вплоть до смерти ребенка в утробе и самой матери. И это не говоря о психологических, социальных и эстетических факторах, которые также полностью ложатся на женщину. Разделить их можно попытаться, если ты ответственный отец и партнер, но гарантий нет. Набор веса и появление хронических заболеваний в результате беременности и родов, утрата трудоспособности, потеря источника средств к существованию, сложности с поиском новой работы после рождения ребенка, неисправимые изменения тела (если только вы не суперудачница с идеально самовосстанавливающимся телом или с таким количеством денег, что можно только телом и заниматься, до победного), которые позволяют любому совершенно постороннему человеку оскорбить тебя как по факту наличия ребенка, так и по факту того, что ты не глянцевая красотка.

Вклад же мужчины в рождение ребенка зачастую — участие в половом акте. За теми исключениями, редкими у нас в стране, когда отец действительно сопереживает беременность, всячески уменьшая ее тяготы, от физических до финансовых, включая отпуск по уходу, когда женщина могла бы быстрей восстановить себя в той жизни, которую она хотела бы вести, помимо рождения детей. 

Рождение ребенка в современном мире — это не какая-то звериная потребность, не инстинкт поддержания численности стаи, чтобы она была сильней и могла загрызть другую стаю. Это есть и должен быть полностью осознанный выбор, основанный на готовности матери принять на себя все риски, чтобы привести в мир нового человека. Для рождения ребенка первое что нужно — желание матери, чтобы он появился и был. Все остальное вторично.

И это даже без учета ситуаций, когда беременность произошла вопреки применению контрацепции, или в результате недоказуемого в суде насилия (а изнасилование, особенно в обстоятельствах домашнего насилия или харрасмента по месту учебы или работы, де факто в нашей судебной системе почти недоказуемо), или просто в ходе отношений, не сложившихся по миллиону красивых и некрасивых причин.

Даже при наличии права на аборт женщины в России продолжают рожать детей — как в браке или длительном неофициальном союзе, так и самостоятельно, когда отец самоустранился. 10 000 000 детей в России сейчас растят матери-одиночки. Это примерно каждый 3-й несовершеннолетний в стране. И это примерно каждый 4-й мужчина сейчас, сегодня, живет своей жизнью, полностью отдельной от ребенка, в чьем появлении на свет поучаствовал его сперматозоид. Сколько вы лично знаете мужчин? 100? У 25-ти из них есть брошенные ими дети. Без учета разводов. Без учета уходов из семьи с больным ребенком, без оформления развода. Без учета вдов. Женщины продолжают рожать детей, потому что могут. Они делают этот выбор при наличии права на аборт. Не доступ к абортам — проблема. Отношение мужчин, пестуемое в модной сейчас мачистской модели — проблема. 

Нигде, ни в одной стране мира запрет на аборты не давал эффекта, декларируемого его лоббистами. Первое, что происходит при хотя бы снижении доступа к контрацепции и абортам — это криминальные аборты, материнская смертность от неквалифицированного их проведения, самоубийства беременных, убийства младенцев, брошенные в буквальном смысле в помойку дети. Меньшее, если тут вообще можно применить это слово, зло сопровождающее такие решения — это падение уровня репродуктивного здоровья и способности к самообеспечению нации. Девушки, забеременевшие слишком рано в результате насилия, наивности, ошибки, и лишенные возможности выбора, теряют шансы родить ребенка чуть позже, но в обстоятельствах, когда это будет желанный ребенок, в условиях, когда он будет радостью, а не проблемой. Одна и та же мать, родившая под давлением обстоятельств в 18 одного ребенка, могла бы в 25-27 родить двоих или троих, просто потому что они не были бы для нее шоком, позором и проблемой. Но она не родит, потому что многие двери закрылись перед ней именно потому, что она родила в 18. По сути, рождение ребенка только потому, что не родить не позволяют — это появление 2-х несчастных людей. Или больше, если в семье и без того неблагополучно. Решение, принятое только в результате отсутствия выбора и под прямым давлением, никогда не будет правильным.

Общество желает, чтобы любая беременная рожала? То самое общество, которое беременную или мать с младенцем шпыняет в публичных местах «чего приперлась, дома надо сидеть со своими спиногрызами»? Не смешите. Такому обществу не нужны дети, им нужны готовые люди, желательно мужского пола — потому что они крупнее, военнообязанные и не могут забеременеть. Логично? А вы как думали. А еще им нужны женщины, не имеющие выбора. Чтобы рожали, а будучи помещены в обстоятельства отсутствия возможности полноценного трудоустройства и свободы выбора — обслуживали, сидя дома. Меньше шуму на улицах и недовольства властями.

Есть комплекс признаков, на которые опирается современная медицина, определяя, с какого периода плод уже является ребенком, и его следует выхаживать. У него выраженно сформированы органы, включая мозг, он уже может чувствовать боль. С момента набора 500 грамм веса или 22-х недель беременности, по российским законам, он имеет все права «целого человека». Никто за него не может решать, жить ему или нет, его жизнь ценна, за нее борются: он ведь может вырасти, стать кем-то хорошим, прожить интересную и важную жизнь. Но почему-то женщине в этом праве, как только она забеременела, пытаются отказать: важна не твоя жизнь, которую бы ты хотела прожить по-своему, а та, которой еще нет, которая еще набор клеток, которая еще даже не является человеком — вот она, получается, имеет значение, а ты уже нет. Ты инкубатор или никто.

Нет, женщина не инкубатор и не никто. Она — человек, который имеет отличную от мужчин возможность: возможность выносить и родить ребенка. Возможность и право, но никак не безусловную обязанность. Как она распорядится этим правом и когда — только ее личное дело. Препятствовать ей в этом выборе — однозначное зло.

Хотите детей? Учитесь делать так, чтобы вам доверяли и от вас и с вами хотели рожать.