Посленовогодний дожор

Какие бы столы сам я не готовил, за какими бы простыми или знатными — не сиживал, — вареная картофель под селедку всегда желанна.

На столе в Новый год было всего понемногу, и всё вкусно. Но стоило спросить, не угодно ли картошечки с укропом, и вот селедка бочковая, — сразу же всё переменилось: хотим, хотим!

Но какой картофель, какая селедка?

И обычные хороши. Но уж если угощать друзей, — искал я раньше по Москве на рынках картошку Тамбовскую розовую.

Несут продавцы ведро.

— А можно я сам из мешка выберу?

— Выбирайте, коли надо!

— А откуда она?

— Откель? — и с такой гордостью: — Староюрьевская!

Боженьки-светы, то, что надо. Лучшая. Беру средние кругляши, один к одному, без бородавок, без пятен, ух, какая! И в мундире хороша. И очищенную сварить.

Наука такая. Уже без кожуры моешь ее, режешь на половинки, заливаешь водой, туда хрена очищенного небольшими кусочками, солишь. Чугунок — в духовку. Чтобы там уже было градусов двести.

При варке хрен отдает весь аромат картошке, по-честному. А сам становится утомленным да безобидным, как кот на печке.

Чугунок к столу несут в полотенцах, так и не ухватишься:

— Кому картошечки?

Какая русская душа тут не дрогнет? Сразу про салями забудут, про всякий хамон да пармежано.

Только сначала в тарелку — сливочного масла кусище, да укропу мелко построгать.

По обычаю хозяин дома сам обносит картофелем гостей. Гости почитают за честь. Вместе с паром картофельным наполняется комната предвкушением чуда.

— Тебе сколько? Одну-две!

— Ой! Да я и не знаю даже..

— А давай сразу троечку? Потом просить станешь — а она стылая. Греть придется. Надо ведь успеть с пылу, с жару.

Но еще до чугунка — готовишь к столу сельдь. Все косточки долой, даже меленькие.

Моя любимая астраханская. Не черноспинка мелкая, а настоящий залом, жирненький, мясо розовое.

В Астрахани, в Прикаспийском краю залом продают малосольный. Везут продавать в Москву порядочно соленый. Но ничего, разделал рыбу на филюшки, залил молоком на полдня, и готово.

Лук репчатый к залому грамотные люди режут не загодя, а перед самой едой. Луковицу пополам, да острым ножом на тонюсенькие пластинки.

В Южной России, где этими угощениями потчуют, когда чокаются, говорят:

— Ну, братцы, под чугунок! Быть добру!

Какой славной, чистой, сердечной может быть простая жизнь!

С наступившим всех вас, кто читает эти строчки! Вас, ваших женщин, детей, собачат малых и котов!

Автор: Анатолий-Головков