Игорь Миркурбанов

Многие из вас наверное давно знакомы с ним, я открыла его для себя где-то полгода назад и сразу влюбилась,знакомьтесь - Игорь Миркурбанов!

Игорь Миркурбанов – российский и израильский актер, режиссер. В течение 10 лет он был ведущим артистом знаменитого театра «Гешер» в Тель-Авиве. Лауреат престижных международных театральных фестивалей в Вене, Авиньоне, Эдинбурге, Париже, Риме, Мельбурне, Токио. Год назад артист неожиданно взорвал театральную Москву своим появлением на сцене МХТ в спектакле «Идеальный муж». К этому моменту в его творческом багаже более 20 ролей в театре, в том числе Рогожин («Идиот» Достоевского), Тартюф («Тартюф» Мольера), Вершинин («Три сестры» Чехова), а также более 30 – в кино.

Вашей биографии позавидовал бы любой писатель или путешественник. На премьере «Идеального мужа» я слышала, как один критик спрашивал другого: «Откуда взялся этот потрясающий артист — лицо знакомо, но никто о нем ничего не знает?» Вы откуда взялись?

Я? Да я, пока не познакомился с Костей (Константин Богомолов — режиссер «Идеального мужа».), полгода в шахматы с компьютером играл. В кино был затык, в театре я ничего не искал после «Электры» Судзуки. И вдруг я увидел Костин «Год, когда я не родился» — злой, жесткий спектакль с чистой формой и ясным содержанием. Это вернуло мой интерес — а то мне уже казалось, что театр утратил совесть.

Для вас это важно?

А для чего тогда им заниматься? Знаете, я в отличие от кино к театру отношусь довольно старомодно. Судзуки, Любимов, долгие гастроли по Европе, немецкий театр, который я очень люблю, — вы уже поняли, мне есть с чем сравнивать. Я еще могу отличить настоящий эксперимент от КВН.

В вашей биографии есть удивительный поворот от музыкальной профессии к театральной режиссуре. Почему, имея диплом дирижера симфонического оркестра, вы ушли в режиссуру? –Я не уходил от музыки, надеюсь, она от меня тоже. Мы с ней живем в любви и согласии. И я ее слушаю. Может быть, я просто ушел от публичной деятельности, связанной с музыкальны

м образованием, не стал реализовывать свой первый диплом. А слух и музыкальное образование совершенно необходимая вещь в актерской профессии.

Как вы попали к Любимову?

Мне сказали, что Любимов ищет Чацкого, и предложили попробовать. Если бы вы знали, какой это потрясающий дед. Ему тогда было 90 — он работал по 7–8 часов. Какие вещи говорил, как формулировал!

Это Любимов «сдал» вас японцам?

Ну да. После репетиций Судзуки я несколько лет думал о том, как преподавать семантикусценического жеста. Внятность жеста — у нас же никто об этом не говорит, кроме Любимова. Отвечая на ваш вопрос: понятия не имею, откуда Юрий Петрович меня знал. Может, запомнил — я когда-то играл в одном хорошем спектакле.

Спектакль Евгения Арье «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» действительно многие помнят, но после него вы словно растаяли в воздухе. После него Арье позвал меня в Израиль — играть Рогожина в «Идиоте». Это было в начале 90-х, я понял, что моя профессия гибнет, что если я подамся в бандиты, то буду более успешен, но мне хотелось остаться в театре. В залах сидело 2–3 зрителя, мои коллеги таксовали, ремонтировали чужие квартиры, открывали кооперативные ларьки. И я уехал создавать театр в Израиле.

Живя в Израиле, вы много снимались в русском кино. Да я и сейчас снимаюсь, но лучше бы я этого не делал. Сейчас идет такая игра на понижение! На всех телеканалах продюсеры — вменяемые, образованные люди, но когда с ними разговариваешь, они говорят: «Зачем? Там (показывает вниз.) это не нужно». И ты начинаешь думать: а что там нужно?!

МХТ прошел ваш тест на качество?

МХТ — единственный театр, где я хотел бы служить. Когда я начал репетировать в «Идеальном муже», меня поразило, что здесь все здороваются (пусть это даже внешний ритуал, но он создает атмосферу), и очень достойно платят. Дарья Мороз, Марина Зудина, Алексей Кравченко, Александр Семчев, Максим Матвеев — я поначалу внутренне от них оборонялся, но отношения складывались так деликатно и красиво, что я об этих репетициях сейчас вспоминаю как о самом счастливом периоде жизни.

МХТ "Карамазовы"

Я заходил в театр и говорил себе: «Только не привыкай, Игорь!» Понимаете, им удается сохранить доброжелательность и естественность. И при этом, когда надо, оставаться статуарными. Для меня вообще важно остаться с человеком на дистанции, которая позволит мне и ему показывать друг другу только хорошее. В общем, я все лето ждал репетиций «Карамазовых» — и не обманулся.

Вам не кажется, что если бы Рогожин из «Идиота» не зарезал Настасью Филипповну, он современем превратился бы в папашу Карамазова, которого вы играете? Нет. Для меня в Рогожине было важно имя: «Парфен» — это же от «Парфенон», то есть чистый, невинный. Я для себя его так и решал — как наивного, чистого человека. Карамазов куда изощреннее, чернее.

Не боитесь погружаться в эту черноту?

А чего бояться? Это ад, который в каждом из нас. Что-то есть в нашей стране, что провоцирует людей на такие проявления. В любой стране я, скажем, могу прочесть на лице официанта, хочет он меня обмануть или нет. Но нашего русского человека не поймешь — в него вживлен ген непредсказуемости, он и сам себя не знает.

«Ленком» спектакль «Вальпургиева ночь»

У вас есть рецепт, как уберечь себя от непредсказуемых поступков, зависти, дурного вкуса? Когда чувствую, что во мне копится агрессия, ухожу в изоляцию: шахматы, музыка, книги по физике, ну и Сорокин, Пелевин. И Шопенгауэр — это вообще кислород для отчаявшегося человека. Настолько мрачен, что после него думаешь: ну, у меня все не так уж плохо.

Вы себя считаете отчаявшимся?

Я застенчив, всегда боюсь оказаться там, где меня не хотят видеть. Потому, наверное, и пришел в профессию: для актера преодоление этого комплекса — важный стимул. Чисто же актерских проявлений я боюсь. Актер — центр вселенной, он сидит, травит анекдоты, он фееричен, сочен и солнечен — все это не мое.

Про Андрея Панина можно вас спросить — говорят, вы вместе торговали на рынке?

Да, было. Спрашивают: почему Панину удавались такие роли? Да потому, что мы все это проходили в юности: у «Березок», у поездов, на рынках. Но Москва постепенно разводит людей. Хотя когда мы виделись, у нас случались важные, хорошие встречи — по контрасту к своим ролям, он был очень нежным человеком. Когда я видел его последний раз, он запрыгнул на турник и подтянулся 25 раз. Не верю, что он пил. Дикая история, но здесь такие часто случаются. Это все достоевщина, или как у Пелевина в рассказе «Ухряб»: человека ни с того ни с сего одолевает что-то чудовищное и непоправимое.

Есть такие вопросы из анкеты Достоевского: в какое время вы хотели бы жить и какой смертью умереть?

По поводу первого: не надо искушать лукавого, мне вполне комфортно в сегодняшнем дне. А насчет второго я бы предпочел пока не думать. Хотя, конечно, хорошо бы в почете, в окружении внуков и правнуков, в здравом уме и за руку с любимым человеком. А еще — в хорошую погоду и под хорошую музыку. (Хохочет.) Но вообще давайте еще поживем. Пока есть театр, а в нем — совесть и вкус.

Каковы Ваши отношения с отечественным кинематографом?

То, в чем все настойчивее меня приглашают поучаствовать, мне трудно назвать словом кинематограф. Поэтому, у нас с ним практически нет отношений, о чем я не очень сожалею, на самом деле. есть, может быть, три, четыре человека, с которыми мне бы хотелось их установить. И я благодарен театру за то, что он меня избавил от необходимости искать там взаимности. Театр дает мне достаточную стабильность и возможность не задумываться на этот счет.

Есть для Вас табу в профессии?

Их нет. Но они есть. Я просто знаю, что они есть, но формулировать их... Как только мы их начинаем формулировать, у нас появляются запреты на мат, и прочее.

Как вы относитесь к популярности, публичности, успешности? Во время недавних гастролей театра "Гешер" Евгений Арье по-стариковски назвал Вас звездой.

Ой..! Может за этим бездна сарказма, я ведь не слышал интонации. Я не то, что бы успешный или не успешный. Вы знаете значение слова "успех" вне контекста? В нем очень много подводных смыслов, достаточно одиозных. Успех не может быть задачей, целью.

Когда Вы долгое время работали в Израиле, Вы играли на иврите. Были какие-то проблемы из-за нового языка?

У меня нет. У зрителей первых спектаклей, возможно, были. (смеется) С нами занимались очень хорошие учителя, и мы как-то очень быстро вошли в этот язык. Иврит – достаточно математический, сжатый, спрессованный язык, при этом красивый и невероятно энергоемкий, и в этом смысле действенный. Он лишает актера возможности "раскрашивать" слова, вот этой болезни "слов-раскрасок". Пример – "Идиота" Ф.М.Достоевского по-русски мы играли 2.30, а на иврите - 2 часа.

Вы хорошо знаете свою родословную? Откуда фамилия Миркурбанов? В ней есть какой-то восточный колорит?

Да, и все восточные люди думают, что эта фамилия имеет их национальные корни, хотя даже для восточных народов она достаточно редкая. Узбеки, казахи, башкиры, киргизы, чеченцы, азербайджанцы считают ее своей. Фамилия досталась мне от деда Михаила. Он был репрессирован, как и все мои родственники по папиной и маминой линии.

Я с удивлением увидела вас в новом телешоу «Три аккорда», посвященном жанру шансона.

По поводу этого жанра... Он преследовал меня в машинах, догонял в «Идеальном муже» и окончательно добил в Отрепьеве. Я понял, что сопротивление бесполезно, коль скоро он так настойчив и вездесущ. Кроме того, я уже высказался по поводу моего отношения к нему, как совершенно постороннему для меня. Это параллельный мир, пространство телевизионной жизни моих сценических персонажей, и все.

В программе "Три аккорда"

Реакция жюри после первого Вашего выступления в проекте "Три аккорда" на Первом канале…

Была для меня самой высокой оценкой.

Игорь Миркурбанов родился в 1964-м. Учился в Институте нефти и газа, Томском политехе, МИФИ, Кемеровском институте культуры. В итоге окончил Новосибирскую консерваторию (диплом дирижера). В Кемерово подружился с Андреем Паниным, с которым отправился штурмовать ГИТИС — и поступил на курс Андрея Гончарова. Параллельно с учебой разгружал вагоны, прокладывал рельсы, сдавал кровь и копал могилы. В 1992-м вошел в труппу Театра имени Маяковского. Затем уехал в Израиль и до 2006-го был актером и режиссером театра «Гешер», с которым объездил все фестивали мира. В Москве сыграл Чацкого в «Горе от ума — горе уму...» Юрия Любимова и Ореста в «Электре» у Тадаси Судзуки. В 2013-м, после премьеры «Идеального мужа», стал артистом МХТ.

Алла Шендерова